Трансгендерные люди в Казахстане постоянно сталкиваются с дискриминацией и насилием. Проведенное в 2020 году исследование реалий жизни трансгендерных людей в Казахстане “Мы живем, пока нас не видят” показало, что более 80% респондентов сталкивались с дискриминацией или насилием по признаку гендерной идентичности, 70% подвергались психологическому насилию, треть транслюдей подвергались физическому насилию.
Исследование показало, что насилие и дискриминация в отношении транслюдей в Казахстане носит системный характер. Разумеется, эта проблема не обходит и сферу здравоохранения.
Транслюди не часто сообщают о трансфобных нарушениях и преступлениях в их адрес, многие боятся возможных негативных последствий, огласки, или не верят в возможность добиться правосудия в таких случаях. Но часто транслюди закрывают глаза на преступления, в особенности это касается вербального и эмоционального насилия, которое, к сожалению, воспринимается как норма. За год нами было задокументировано 7 кейсов дискриминации и насилия в медицинских учреждениях. На примере нескольких из них, мы попытаемся описать с чем именно сталкиваются трансгендерные люди в Казахстане при обращении к врачу.
Летом прошлого года трансгендерная девушка Диана обратилась в частную клинику за помощью из-за проблем с ногой. Нога опухла, и девушка не знала из-за чего. Диана говорит, что побоялась обращаться в государственную поликлинику по прописке, так как опасалась трансфобии со стороны персонала. Придя в частную клинику, она думала, что избежит трансфобии и стигматизации.
Трансгендерные люди часто испытывают стресс еще до момента обращения к врачу. Проведенный в 2018 году опрос «О доступе к здравоохранению для трансгендерных людей в Казахстане» показал, что у подавляющего большинства опрошенных трансгендерных людей существуют барьеры при обращении за медицинской помощью как внутреннего, так и внешнего характера. 38 из 58 респондентов признались, что испытывают страх вербального и эмоционального насилия со стороны медицинских специалистов. Также трансгендерных людей пугает необходимость раскрываться перед врачом как трансгендерный человек, сомнения в компетентности врачей, когда речь заходит о работе с трансгендерным пациентом, вероятность отказа в медицинской помощи или умышленного причинения вреда их здоровью со стороны медицинских специалистов. Такие страхи обычно формируются после пережитого негативного опыта и могут останавливать транслюдей от обращения за медицинской помощью.
Первая консультация Дианы у терапевта прошла как обычно. Девушка рассказала, что ее беспокоит нога, и она не понимает, что случилось, доктор назначила Диане список обследований, и через некоторое время девушка вернулась к врачу с результатами.
Проблемы начались после того, как Диана рассказала о том, что она трансгендерная девушка. По словам Дианы, врач начала давать неприятные комментарии и задавать много бестактных вопросов: «Ты уже сделал операцию?», «Сможешь ли ты рожать детей, если сделаешь операцию по смене пола?», «Что думают твои родители о том, что ты такая?», «Часто ли тебя бьют на улице, когда узнают, что ты транс?», «Всегда хотела познакомиться с такими как ты».
Диане стало не по себе, она попыталась объяснить, что ей неприятны такие вопросы, но доктор не унималась. Во время их разговора в кабинет вошла другая доктор и медсестра, и терапевтка рассказала им об идентичности Дианы.
"Смотрите, это транс, даже и не скажешь по нему, что ненастоящая женщина".
К сожалению, многие врачи не только ничего не знают или не соблюдают этику общения с транслюдьми, но и забывают об элементарных нормах приличия, желая удовлетворить собственное любопытство.
Случай Дианы не единичный. Бестактные вопросы, грубость, оскорбления — это наиболее распространённые формы вербального и эмоционального насилия, с которыми сталкиваются транслюди в медицинских учреждениях. В опросе «О доступе к здравоохранению для трансгендерных людей» 44 из 58 транслюдей указали, что сталкивались с несенсетивностью медицинских специалистов, мисгендерингом, некорректными вопросами, 30 респондентов сталкивались с вербальным и\или эмоциональным насилием.
После этих расспросов врач однозначно сказала, что проблемы Дианы с ногой — это побочные эффекты из-за приема гормонов, и что девушке необходимо временно перестать их принимать. Диана попыталась узнать, на каком основании врач сделала такие выводы, на что доктор ответила, что все и так понятно, что это гормональное нарушение и отеки из-за этого.
Это еще одна проблема, с которой сталкиваются трансгендерные люди при обращении к врачу. Стоит медицинским специалистам узнать о том, что трансгендерный человек принимает гормональные препараты в качестве гендерно-аффирмативной помощи, и гормональная терапия сразу же объявляется основной причиной любых проблем со здоровьем без проведения каких-либо обследований. А прекращение приема гормонов предлагается как основной метод лечения, при этом врачи не принимают во внимание факт того, что гормональная феминизация или маскулинизация являются частью необходимой трансгендерным людям гендерно-аффирмативной помощи. В ходе данного опроса в комментариях многие респонденты отмечали, что врачи склонны видеть причину любого заболевания в приеме заместительной-гормональной терапии. Многие респонденты также отмечали, что врачи часто пытаются отговаривать их от трансгендерного перехода.
Не только гормональную терапию врачи провозглашают главным «злом» здоровью трансгендерных людей. Корнем всех проблем легко также объявить и гендерную дисфорию или даже сам факт гендерной неконформности, особенно если речь идет о ментальном здоровье.
Осенью 2020 года трансгендерный мужчина по имени Кирилл обратился за помощью в Городской центр психического здоровья в крайне тяжелом состоянии в связи с затяжной депрессией и попыткой суицида. Он нашел в интернете группу, где была помощь дружественных специалистов, после консультации психолога и психотерапевта было рекомендовано обратиться за помощью в городской центр психического здоровья. После долгого совещания парня направили на стационар. Кирилл говорит, что все время его нахождения в центре чувствовал чрезмерное внимание персонала к его гендерной идентичности, врачи и медсёстры мисгендерили его и оправдывали это тем, что они взрослые женщины им «этого» не понять.
Трансгендерным людям, в силу установленной в стране процедуры, по которой они могли бы получать необходимую гендерно-аффирмативную помощь, приходится не раз побывать у врача психиатра. Также поскольку в Казахстане все еще руководствуются МКБ 10 и диагноз, который транслюди должны получить, чтобы иметь доступ к гендерно-аффирмативной помощи находится в разделе психиатрических, можно было предположить, что врачи психиатры будут более осведомлены о транслюдях и транс-тактичности. Но, к сожалению, это не так.
В один из дней, когда самочувствие Кирилла ухудшилось, была паническая атака, парень запросил сеанс психолога, пока он ожидал психолога к нему подошла медсестра, чтобы успокоить, говоря: «успокойтесь, мальчики не плачут». Кирилл говорит, что сказано это было с таким акцентом, что если он считает себя мужчиной, то не стоит плакать. Парень говорит, что от психолога тоже не получил поддержки, чувствовал давление, а также психолог говорил, что Кирилл сам виноват в своем состоянии. Парень не смог дальше слушать это, закрыл уши и ушёл. На следующий день его вызвал лечащий врач для разговора, начала спрашивать про то, почему у него случилась истерика, посмотрев на него она заявила: «а вы знаете, что мальчики не плачут!». Врач начала расспрашивать Кирилла о его гендере, почему он решил, что он парень, когда он это впервые почувствовал. Врач говорила ему: «вы понимаете, что вы не похожи на мужчину?». Она считала его гендерную идентичность болезнью, расстройством личности. С Кириллом также работал психотерапевт, который утверждал, что трансгендерность для них является болезнью, травмой, от которой люди начинают считать, что они другого пола. Кирилл поступил в центр не из-за своего самоопределения и гендерной идентичности, но в основном внимание было зациклено на этом.
Через 20 дней Кирилла выписали из больницы, на заключительной комиссии его спрашивали про трансгендерный переход, в заключении комиссии написали диагноз «транссексуализм», сказали, что нужно делать плановые операции, проходить гормональную терапию. К моменту выписки состояние парня ухудшилось, суицидальные мысли его не покидали. Он боялся, что самостоятельно может не справиться. Кирилл знал, что в такой ситуации он может рассчитывать на продолжение лечения, попросил оставить его на стационаре, однако ему было отказано в этом.
Трансгендерные люди часто сталкиваются с ситуациями, когда вместо оказания помощи по конкретному поводу, по которому они обращаются, фокус врачей смещается на их гендерную идентичность, на гендерную дисфорию или на гендерно-аффирмативную помощь, забывая о том, что трансгендерные люди, как и все могут болеть, получать травмы и иметь психологические трудности, которые никак не связаны с их гендерной неконформностью.
Согласно опросу «О доступе к здравоохранению», 18 из 58 респондентов отметили, что получали некачественное или ненужное лечение из-за мифов, стереотипов, устаревших знаний или отсутствия каких-либо знаний о трансгендерных людях.
Кирилл не получил помощи, на которую он рассчитывал, и хотя его состояние никак не касалось его гендерной идентичности, врачи проигнорировали данный факт. Однако даже в случаях, когда транслюди обращаются за гендерно-аффирмативной помощью, они сталкиваются с огромными препятствиями.
Трансгендерная девушка Аружан весной этого года обратилась в Институт хирургии, она планировала сделать операцию, которая является как вариантом гендерно-аффирмативной помощи, так, и согласно казахстанскому законодательству, требованием для смены документов на соответствующие гендерной идентичности.
«Я собираюсь менять документы.» - говорит девушка – «Уже давно хочу, но вот сейчас решила, что буду делать орхиоктомию. Все равно рано или поздно придется наверное это сделать, лучше сейчас и заодно документы изменю…» .
Предварительно уточнив, что в Институте делают такие операции и записавшись на прием девушка попала к хирургу. Сначала он был очень вежливый с ней, но отношение его кардинально изменилось после того, как Аружан рассказала, что является трансгендерной девушкой и зачем хочет сделать операцию.
«Он конечно сразу поменял свое отношение ко мне» - рассказывает Аружан – «он спросил орхио это когда "яйца" отрезают?» Девушка говорит, что была в шоке, услышав такое от врача. Хирург назвал желание девушки пройти операцию ненормальным и сомневался, что она понимает, о чем просит. «Я сказала, что я взрослый человек и отдаю отчет себе в том, что я делаю.» - говорит Аружан. На этом грубость со стороны врача не закончилась. Хирург стал интересоваться об отношении родителей к Аружан, а потом и вовсе заявил, что девушка его разыгрывает, и попросил снять ее трусы, чтобы он удостоверился, что у нее есть пенис.
В итоге хирург категорически отказался проводить операцию, и вообще, что в их центре такие операции не делают. Объяснить причину отказа в институте хирургии отказались, а также отказались возвращать деньги за консультацию, вместо которой девушка получила одни лишь оскорбления.
Аружан не единственная, кто столкнулась с отказом в оказании медицинской помощи. По данным опроса 12 из 58 человек сталкивались с отказом в оказании медицинской помощи или умышленным причинением вреда их здоровью, по причине того, что они являются трансгендерными людьми. В ходе исследования 2020 года 21 респондент отметил, что по причине того, что они являются транслюдьми им отказывали в получении медицинской помощи, а 32-м респондентам препятствовали в получении или вовсе отказывали в медицинской помощи из-за несоответствия документов их гендерной идентичности.
Почти одновременно с Аружан, еще одна трансгендерная девушка Малика получила отказ в проведении орхиоэктомии в Научном центре урологии. Несмотря на то, что у девушки было заключение врачебной комиссии с рекомендациями о проведении хирургической коррекции, врачи центра заявили, что трансгендерным людям такие операций они не делают. Сначала врачи отказывали, ссылаясь просто на нежелание делать операцию, но Малика потребовала предоставить письменный отказ с объяснением причин отказа. После чего работники Научного центра урологии начали тянуть время, одновременно придумывая все новые отговорки. Заведующий отделением говорил девушке, что связался с РНЦПЗ [где девушке выдали заключение с рекомендациями], и ему якобы сообщили что операцию орхиэктомию проводят только после всех других генитальных коррекций, но писать это в официальном объяснении отказался. После чего девушку отправили к юристу организации. От Малики потребовали принести заявление, заверенное нотариусом о том, что она находится в здравом уме и сама хочет сделать данную операцию. Потратив еще какое то время, нервы и деньги на выполнение данного требования Малика вновь вернулась в Научный центр урологии, и в очередной раз получила отказ в проведении операции. Теперь уже заведующий и юрист сослались на то, что справка, выданная до выхода новых Правил медицинского освидетельствования для них не действительна, несмотря на то, что Малика получила заключение в то время, когда действовала еще предыдущая версия данных правил, а любому юристу должно быть известно, что закон обратной силы не имеет.
У трансгендерных людей в Казахстане доступ к гендерно-аффирмативной помощи ограничен по ряду причин. Законодательство ограничивает доступ к гендерно-аффирмативной помощи для некоторых категорий трансгендерных людей, например, для совершеннолетних людей, не достигших возраста 21 года. Помимо этого, существует проблема с нехваткой специалистов, способных оказывать подобные виды помощи, о чем говорят 28 респондентов исследования о реалиях жизни трансгендерных людей в Казахстане “Мы живем, пока нас не видят.” А еще 47 респондентов отмечают, что помощь медицинских специалистов, необходимых при трансгендерном переходе им финансово недоступна.
Несмотря на то, что все наши герои были достаточно осведомлены о своих правах и делали все необходимое, чтобы отстоять свое право на получение медицинской помощи, этого оказалось недостаточно, чтобы противостоять невежеству и трансфобии со стороны врачей. Чаще всего, такие проблемы не удается разрешить без вмешательства правозащитников и юристов. Однако, как показывает исследование реалий жизни трансгендерных людей в Казахстане, у большинства трансгендерных людей нет доступа к юридической защите от дискриминации и насилия. Лишь около 20% опрошенных транслюдей имеют возможность получить юридическую консультацию и немногим больше трети респондентов знают хотя бы одну негосударственную организацию в своем городе, которая может оказать им помощь в случае, если они подвергнуться дискриминации или насилию.
Трансгендерный мужчина Мади оказался одним из нескольких трансгендерных людей, кто столкнулся с проблемами при попытке получить военный билет. Летом 2020 года он обратился в Департамент по делам обороны Министерства обороны Республики Казахстан по вопросу получение военного билета. После сбора всех необходимых документов и прохождения всех предписанных анализов Мади направили в сборный пункт. Проходя врачебную комиссию в призывном пункте, парень сразу же показал заключение с диагнозом, которое по закону является основанием для освобождения от воинской службы. Однако врач психиатр комиссии не приняла данное заключение. «Сказали, что данные справки им не подходят, что они для них не действительны, что нужно ещё раз пройти обследование, лечь в стационар.» - поясняет Мади. Парень пытался объяснить, что уже прошел полное обследование и результатом является наличие заключения с диагнозом. Но врачи были непреклонны и сказали парню, что в его военном билете будет написано, что он состоит на психиатрическом учёте. Мади пришлось согласиться на такие условия.
Хотя диагноз, который необходимо подтверждать трансгендерным людям для получения доступа к гендерно-аффирмативной помощи входит в раздел психических заболеваний, однако он не требует никакого психиатрического лечения и не предполагает постановки на учет. Но для врачей медицинских комиссий при военкоматах это не является аргументом. Получается, что Мади и других транслюдей, будучи психически здоровыми людьми вынуждают прикрепляться на психиатрический учет для того, чтобы получить военный билет. Это крайне негативная ситуация, ведь отметка о психиатрическом учете может привести к проблемам с трудоустройством и доступу к некоторым сервисам. Также на практике выходит, что полученное официальное заключение с диагнозом с рекомендациями врачей на проведение тех или иных медицинских процедур может быть полностью проигнорировано. Каждый врач или медицинский чиновник на месте может попросту придумать свои правила, свои критерии для предоставления или отказа в медицинской помощи, полностью игнорируя закон.
Через несколько дней Мади обратился в поликлинику по месту жительства к врачу психиатру, представил все справки, объяснил ситуацию. «Психиатр говорила о том, что справка с городского центра психического здоровья с диагнозом уже устарела, уже не действительна по сроку давности, отказывалась принимать и справку с Республиканского центра психического здоровья, сказала, что она меня не знает, что я впервые к ней обратился, и поэтому нужно ложиться и обследоваться, что выпишут направление в городской центр психического здоровья на госпитализацию.» - говорит парень.
Наш герой оказался одним из тех, кто решил в данной ситуации обратиться за помощью в правозащитную организацию. По его просьбе они сделали запрос в Министерство обороны Республики Казахстан с кратким описанием случая и вопросами о том, как должна проходить комиссия для трансгендерных людей для получения военного билета.
Мади говорит, что когда вернулся в призывной пункт, то удивился как изменилось отношение к нему, начальник призывного пункта принес свои извинения и начал сопровождать Мади лично. Как выяснилось, они получили запрос, который делала правозащитная организация и отношение к парню из-за этого резко изменилось в лучшую сторону, считает Мади. В этот же день ему сделали и оформили все документы, а еще через некоторое время парню сказали, что перезвонят через неделю и можно будет забрать необходимые документы для получения военного билета. Как мы видим, из-за непонимания ситуации, нежелания разобраться и незнания законов, у парня на это ушло три месяца.
Приведенные здесь случаи вполне обычны, большинство транслюдей в Казахстане проходили через подобное. Начиная от бюрократических проволочек при получении сервисов, намеренного затягивания сроков рассмотрения запросов, постоянное «отфутболивание» транслюдей от одного чиновника или врача к другому, заканчивая откровенной трансфобией со стороны медицинских специалистов.
Наши герои, пройдя через подобный опыт пережили множество негативных эмоций и стресс, а кто-то и серьезное ухудшение здоровья и это, к сожалению, может остановить их от обращения за медицинской помощью в следующий раз.
«Я была очень расстроена, я просто не хотела жить, я устала биться и просить, чтобы мне хоть что-то сделали.»- говорит Малика.
Кирилл считает, что врачи подвергли его жизнь опасности, выписавиз стационара и отказав в продолжении лечения, что в его состоянии нельзя было отпускать человека из больницы без присмотра врачей, учитывая тот факт, что у него не было поддержки вокруг и то, что он остался один.
Аружан говорит, что от похода к врачу не получила ничего, кроме стресса, обиды и страха. «Я ушла. И когда шла домой, мне хотелось плакать, орать, я чувствовала себя тряпкой, о которую вытирают ноги. Я отходила от этого очень долго, но я понимаю, что к нам по-другому не отнесутся, по сути, нужно быть готовой к этому, а я расслабилась».
Диана не пошла повторно в ту клинику и вообще не захотела обращаться в больницу после этого случая. По ее словам, нога прошла через несколько дней. "Я не ожидала такого отношения, я теперь вообще не понимаю, как можно обращаться куда-то с таким отношением к нам".
Наличие постоянного негативного опыта при обращении за медицинской помощью делают транслюдей одними из самых незащищённых и ущемленных в праве на здоровье. Опрос «О доступе к здравоохранению для трансгендерных людей в Казахстане» показал, что только 13 из 58 респондентов всегда обращаются к врачам по мере необходимости, и только 5 человек утверждают, что проходили полное профилактическое обследование за последние 3 года. Больше половины опрошенных – 26 человек предпочитают самолечение, к врачам обращаются только в случае острой необходимости. 13 из 58 опрошенных говорят, что обратятся к врачу только в случае состояния, угрожающего их жизни. Согласно исследованию реалий жизни трансгендерных людей в Казахстане, страх столкнуться с насилием и дискриминацией останавливает транслюдей от того, чтобы обращаться за помощью, подвергая их жизни и здоровье опасности. 61 респондент выразили страх того, что в экстренной ситуации им могут отказать в помощи, если узнают об их гендерной идентичности. А треть респондентов и вовсе откажутся от помощи, если для этого им надо будет раскрыть тот факт, что они являются транслюдьми.
В случаях насилия и дискриминации в медицинских учреждениях у трансгендерных людей почти не остается механизмов защиты, практика показывает, что даже знание своих прав и законов не гарантирует того, что вы не столкнетесь с отказом в получении помощи или вербальным и психологическим насилием со стороны врачей, так как существование системной трансфобии не признается государством и защита от дискриминации и насилия по признаку гендерной идентичности никак не гарантирована законом. Это негативно сказывается на доступе к медицине и лишает возможности транслюдей заботиться о своем здоровье и получать гендерно-аффирмативную помощь, что усугубляется также отсутствием в стране стандартов оказания медицинской помощи для трансгендерных людей, дискриминационными законами и растущей антиЛГБТ и антигендерной риторикой, распространяемой в обществе определенными радикальными группами.
И хотя наш опыт по сенсетизации врачей показывает, что после предоставления достоверной информации о трансгендерных людях, большинство из них способны расстаться со своими предубеждениями и невежеством, и оказывают транслюдям адекватную помощь, соблюдая этику. Однако масштаб проблемы требует решений на государственном уровне, изменение политики государства, признании трансгендерных людей как группы, нуждающейся в защите от насилия и дискриминации, а также включением современной достоверной информации о транслюдях, о гендерном разнообразии и гендерной идентичности в программу обязательного обучения медицинских специалистов и разработку медицинских протоколов по оказанию помощи трансгендерным людям.